Дописала! Надеюсь, я уложилась в срок.
Вот он, континюэд. Много-много букав.
Абигейл насторожилась. Её правая рука продолжала размазывать пыль по деревянной поверхности, а левая потянулась за спрятанной с внутренней стороны стойки двустволкой. Четыре часа – время тихое: обычно посетители (а большинство их добывало драгоценные камни, работая либо на местное алмазообрабатывающее предприятие, либо на самих себя) тянулись в «Арктику» в обед или вечером. Заявиться в неурочный час могли разве что безумные браконьеры, которые промышляли охотой на ядовитых ящериц, сотнями бегавших по пустыне Забвения. Ловить пресмыкающихся – задача непростая, и проку с них мало: с килограмм мяса (полезный белковый продукт!) да красивая шкурка. А вся окрестная пустыня была разделена на участки, которые, вместе с ящерицами, скорпионами и прочими пауками, принадлежали вышеупомянутому предприятию и другим хеллвилльским бизнесменам. Поэтому браконьеров было немного – всего трое. Абигейл прекрасно знала в лицо этих деревенских идиотов и сразу поняла: нежданный гость не из их числа.
Тут в тишине паба ясно прозвучал вежливый голос:
- Извините, у вас открыто? Не дадите ли выпить уставшему с дороги путнику?
Суровая хозяйка «Арктики» мгновенно расслабилась. Во-первых, галантные речи для хеллвилльской шушеры не характерны: обычно клиенты вваливались в паб с грохотом и орали: «Бармен, мать твою налево, подавай сюда джин с тоником!». Абигейл пожимала плечами и наливала в кружку мутный самогон с молоком кенгуру (патриотический австралийский аналог джина с тоником). Во-вторых, голос вошедшего свидетельствовал о том, что «уставшему с дороги путнику» было совсем немного лет. «13? 12? 11?» - гадала Абигейл по мере того, как нежданный клиент приближался к стойке. Наконец, вдова остановилась на десяти. Обманчивое впечатление производил высокий рост гостя («Этот, как его… охселират»). В остальном он выглядел, как обычный деревенский мальчишка. И одет был соответствующе: растянутая рубаха, джинсы на подтяжках и бесформенная шляпа. На общем фоне выделялись только ботинки из чёрного, поблескивающего на солнце материала.
- Что заказывать будешь? – пробурчала Абигейл.
- Кружку скорпионовую настойки, пожалуйста.
Глаза хозяйки паба округлились. На всю местность был только один любитель бронебойной настойки – Вонючий Джо, пожалуй, самый безумный из троицы браконьеров. Да и тот, хлебнув рюмочку ядовито-жёлтой жидкости, падал под стол и храпел 4 дня подряд, после чего ещё месяц мучился приступами мигрени.
- Ты не ошибся, малый? Может, тебе лучше водички?
- Нет-нет, я с детства обожаю скорпионовую настойку. Мне её бабушка готовила по фирменному рецепту – ммм, вкуснятина!
«Перегрелся на солнце, с кем не бывает», - подумала Абигейл. Она наполнила пивную кружку шипящейся и пузырящейся настойкой из массивной бутылки с черепом и костями на этикетке (желание клиента – закон), но на всякий случай подвинула к себе поближе ведро воды – пригодится для оказания доврачебной скорой помощи (облить или головой в воду засунуть – безотказное народное средство).
Нежданный гость залпом заглотал содержимое кружки. Даже сквозь толстый слой красноватой пыли, который покрывал его лицо, было заметно: щёки порозовели, а рот сложился в скромную, но довольную улыбку. Мальчишка вальяжно развалился в плетёном кресле, насколько это было возможно в рухляди с продавленной спинкой и ножками разного размера.
- Ну как? Ты в порядке? – обеспокоенно спросила Абигейл.
- Да вы не вол-ик!-нуйтесь! У нас скорпионы – местный деликатес. Жарим их, варим их, даже пирог со скорпионьим кремом могём испечь! – пробормотал паренёк, покачиваясь в кресле туда-сюда.
- Это где такое – у вас?
- Да в Сент-Кристине же… Ой! – мальчик хлопнул себя по губам и внезапно замолчал.
«Точно перегрелся», - снова промелькнуло в голове хозяйки паба. Вид у гостя был настолько несчастный, что Абигейл предложила ему порцию копчёной ехидны за счёт заведения (всё равно срок годности заканчивался завтра) и даже попыталась вежливо поддержать беседу:
- Путник, говоришь? Куда лыжи-то навострил?
- В город. Какой-нибудь большой, со школой и институтом. Хочу на филфак поступать.
- Ишь какой! А денег у тебя хватит? – вдова с сомнением оглядела поношенную одежду клиента.
- Деньги найдутся! – улыбнулся тот и погладил висящую на плече котомку.
Взгляд Абигейл остановился на загадочного вида ботинках мальчишки. Хозяйка «Арктики» прихлопнула мухобойкой смертельно ядовитое насекомое, севшее на пожелтевший настенный календарь за 1963-й год, и задала вопрос, который с самого начала вертелся у неё на языке:
- Слышь ты – как там тебя…
- Бобби!
- Бобби, где ты такую обувку достал? Мерещится мне или это в самом деле…?
- Кожа пустынной ящерицы!
«Неужели правда? Или всё ж на солнце перегрелся?» - задумалась вдова. – «Скажем, 10 шкурок на один ботинок… Всего 20. Так-так… А ведь на чёрном рынке одна такая ящерка на сотню потянет. Невероятно! Разве что…»
- Ты не у Вонючего Джо их купил? Боты-то свои?
- Нет, что вы, я не знаком с этим мистером Джо. Ящериц сам ловлю, у нас их много водится. Папа научил… - тут Бобби снова погрустнел и начал ковырять ложкой в миске с ехидной.
Мозг Абигейл усиленно заработал. Что получается? У неё в пабе сидит 10-летний сопляк, который пьёт литрами скорпионовую настойку, носит дорогущую обувь и, кажется, болтал что-то о Сент-Кристине. Малолетний псих? Или… её ключ к новой, безбедной жизни!
Оставалось задать всего один вопрос.
- Бобби, а где же твои родители?
Мальчик внезапно съёжился. Он опустил голову, пытаясь спрятаться под полями шляпы, но это не помогло: Абигейл заметила, как по щеке Бобби прокатилась слеза, оставив светлый след в красноватой пыли. Такой реакции хозяйка «Арктики» не ожидала.
- Слышь, Боб! Подожди-ка здесь, не уходи никуда! Я мигом, сейчас вернусь! – выпалила она и побежала в заднюю комнату. Открыв дверь, ведущую в погреб, Абигейл спустилась вниз, перескакивая через две ступеньки. Потому что: да, её нежданный клиент был странным, да, возможно, у него были не все дома, да, в перспективе он мог бы стать неплохим источником дохода, но… прежде всего это был несчастный, одинокий ребёнок, которого следовало утешить и пожалеть. «В город он собрался! У него хоть есть там кто знакомый, в городе-то? А?», - бормотала под нос мягкосердечная вдова, роясь в дальнем углу пещеры-погреба. Там, среди сталактитов и сталагмитов, в жестяной коробке валялось настоящее сокровище – неизвестно как попавшая сюда плитка швейцарского молочного шоколада. Абигейл приберегала сладость для особого случая – и вот он настал. Прижимая к груди заветную шоколадку, хозяйка паба поднималась обратно – и, уже выходя из погреба, услышала тоскливый звон дверного колокольчика.
- Стой! Погоди секунду! Эй! Бобби! – на бегу выкрикивала Абигейл, стуча каблуками по каменному полу. Но было уже поздно: когда она ворвалась в холл паба «Арктика», там было пусто. О странном визите, совершённом совсем недавно и прервавшемся так внезапно, говорили лишь две детали: миска с недоеденной ехидной и рядом с ней – сверкающий на солнце алмаз размером с куриное яйцо. Так Бобби расплатился за вкусный обед и кружку скорпионовой настойки.
(зы энд)