Разрушительный Дэймон
Я потратил большую часть года, разъезжая вместе с “Blur” по нескольким континентам. Я был в Марокко, где они записывали “Think Tank”. Я видел полдюжины их выступлений в турне, включая напряженный первый концерт в Остине, штат Техас, когда началась война в Ираке и когда Алекс Джеймс отсутствовал, потому что американские власти отказали ему в визе. Я взял обстоятельное интервью у фронтмэна “Blur” Дэймона Албарна, завершив беседу с ним в его доме в западном Лондоне. И я полагаю, что он – одна из самых интересных и творческих поп-звезд своего поколения.
Это был необычный год для группы. Бывшие брит-поп-чемпионы вступили в 2003 год с сомнениями относительно желания и способности продолжать работу вместе. Гитарист Грэм Коксон покинул группу при неприятных обстоятельствах, Албарн казался полностью погруженным в свое отцовство, в мультяшную хип-поп-группу “Gorillaz”, в проект музыки мира, в антивоенную кампанию и прочее, что он только мог выдумать, пытаясь избежать навязанной ему роли раскрученного желтой прессой поп-идола.
И все же “Blur” завершают 2003 год на подъеме. Альбом “Think Tank”, который группа наконец-то выпустила после четырехлетнего молчания, возможно, не продавался так успешно, как записи вроде “Parklife”, изданные в разгар брит-поп-войны с “Oasis”. Но этот альбом был провозглашен критиками самым вызывающим и смелым в карьере “Blur” и только что получил престижную награду “Q Awards” как “Альбом года”.
Большая часть года была потрачена на промо-туры в поддержку нового альбома. В перерывах между саунд-чеками и автобусными переездами басист Алекс Джеймс решил, что самое время жениться. Даже британский проект посадить космический корабль на Марсе, поддержанный Джеймсом и барабанщиком Дэйвом Раунтри, наконец запущен. И только попытку остановить войну в Ираке можно считать неудачной. Однако отношение у членов группы к войне разное.
“Я родом из Колчестера, а это военный городок”, - отмечает Раунтри. - “Так что я не обязан разделять взгляды Дэймона”.
Вы можете предположить, что возвращение “Blur” на сцену и в объятия легионов обожающих фэнов могло вызвать у Албарна приступ звездной болезни. Ничего подобного. Последним доказательством его, по-видимому, бесконечного желания разрушить ореол собственной звездности стал выпуск “Democrazy”, одного из самых необычных некоммерческих альбомов, которые когда-либо выпускал великий артист.
Созданный этим летом во время американского тура, альбом содержит песни, которые Албарн сочинил просто для развлечения – это сборник полных импровизации, неожиданных и даже незаконченных музыкальных идей, записанный на обычном четырехдорожечном кассетнике в гостиничном номере. Нетронутая студийной обработкой запись представляет собой даже не lo-fi, а скорее no-fi. Эти треки даже нельзя назвать демо-версиями, поскольку и до этого уровня они не дотягивают. Один из треков называется “Half A Song” (“Половина песни”), и это название – большое преувеличение. Другой трек содержит звук, напоминающий звонок в дверь гостиничного номера. А еще в одном треке слышно, как шумит вода в ванной.
Албарн поет, не особенно стараясь попасть в ноты, лирика небрежна и содержит его случайные впечатления: "I was at the Niagara Falls today, and they really didn’t make me want to jump in, that’s good” (“Сегодня я посетил Ниагарский водопад, и мне совсем не хотелось туда прыгнуть, что уже неплохо”). Он использовал самые примитивные инструменты: акустическую гитару, мелодику и перевернутую корзину для бумаг в роли ударных. Он знает, что это совсем не понравится большинству поклонников “Blur”, вот почему запись издана только на виниле ограниченным тиражом 5 тыс. экз. Когда его старые враги из “Oasis”, Ноэль и Лиам услышат этот альбом, они умрут со смеху, решив, что Албарн окончательно потерял квалификацию.
Однако возможна и другая точка зрения. Прислушайтесь – и вы поймете, что эти зачатки идей могут быть легко превращены в зрелые песни, поскольку альбом содержит обрывки великолепных мелодий, и необычные, новаторские ритмы поражают воображение. Просто невыносимо слушать их в таком сыром варианте. Но зато вы понимаете, что все великие песни “Blur” – от “Country House” до “Beetlebum” – начинались именно с этого. И с этой точки зрения “Democrazy” является очаровательной демонстрацией изнанки творческого процесса.
Расцените ли вы это как смелый эксперимент или как самолюбование, зависит от вашего восприятия Албарна. Но немногие артисты такой величины могут столь бесстрашно раскрыть себя. Когда я впервые прослушал этот альбом, я был шокирован его наготой, и меня поразила убийственная смелость Албарна, решившегося его выпустить. И когда я беседовал с Албарном перед выступлением “Blur” в Мадриде, я просто обязан был спросить, что же его подтолкнуло принять такое решение.
“Я знаю, это безумная идея”, - ответил он. - “Но я почувствовал, что пришло время, когда необходимо сделать что-то подобное, потому что такая запись разрушает все, чего достигла музыкальная индустрия. Я вообще не переписывал ничего из этого материала заново. Я просто ставил кассету на запись и писал все, что приходило мне в голову. Так что все это создано на одном дыхании, и просто удивительно, чего только не напридумываешь”.
Альбом был издан собственным лейблом Албарна, “Honest Jon's”, а не официальным лейблом “Blur” – “EMI/Parlophone”. И что же в EMI думают об этом?
“Конечно, звукозаписывающие компании ужасно нервничают, когда видят что-либо подобное”, - вздыхает Албарн. - “Вот почему альбом был издан таким маленьким тиражом. Мне совсем не хотелось расстраивать людей, ведь я понимаю, что им будет очень сложно найти его. Но там есть мелодии, которые могут стать хитами. Думаю, будет очень интересно показать людям ту сторону процесса создания музыки, которую они никогда не слышали. И я надеюсь, что подтолкну других артистов к созданию такого рода записей. Мне бы хотелось, чтобы появился целый ряд таких альбомов”.
Тот факт, что Албарн превратился в самую значительную фигуру среди британских поп-звезд последнего десятилетия, стал для многих неожиданностью. Во времена расцвета брит-попа он казался всего лишь еще одной нахальной и самоуверенной поп-звездой, существующей в ореоле скандалов и слухов. Самым способным артистом во всей брит-поп-команде считался тогда Джарвис Коккер из “Pulp”. Он претендовал на наличие тонкого вкуса, и казалось, что именно от него следует ожидать интересных работ в будущем. Но к сожалению, Коккер мало что сделал с тех пор, как в 1995 году его альбом “Different Class” получил награду “Mercury”. Именно Албарн стал тем, кто расширил свои музыкальные горизонты далеко за пределы замкнутого мира брит-попа.
В отличие от “Suede”, “Pulp” и “Oasis”, которые довольствуются самоповторами, Албарн воспринимает музыку как “путешествие”:
“Тот день, когда “Blur” выпустят альбом, который не будет лучше предыдущего, станет нашим последним днем. Меня раздражают люди, которые постоянно повторяются, потому что, если вы вынуждены повторяться, это означает, что вы не сумели достаточно ясно выразить себя в первый раз. Вы должны отрешиться от всего и найти свое собственное понимание идентификации себя как музыканта. Я все еще ищу его и полагаю, что вся моя жизнь пройдет в этом поиске. Вряд ли поиск когда-либо завершится. Но я надеюсь, что именно в этом процессе поиска мы и находим себя”.
В эти дни поиска Албарна можно было обнаружить на концертах “Brodsky Quartet” и африканского “Orchestra Baobab”. С тех пор, как в 1999 году вышел альбом “Blur” “13”, Албарн успел записать музыку к кинофильму с Майклом Найманом, создать хип-хоп-проект “Gorillaz” (который в Америке превысил продажи “Blur” на несколько миллионов), основать собственный звукозаписывающий лейбл, совершить путешествие по Африке, записывая альбом музыки мира “Mali Music”, спеть дуэтом с кубинской звездой Ибрагимом Феррером из “Buena-Vista Social Club” и поработать совместно с нигерийским барабанщиком Тони Алленом. Многие задавались вопросом, будет ли он вообще когда-нибудь заниматься записью нового альбома с “Blur”.
И тогда появился “Think Tank”, который доказал способность Албарна впитывать новые идеи и создавать музыку со свежим, неповторимым звучанием. Даже когда его энергия была целиком направлена на сторонние проекты, он сумел быстро переключить свое внимание на “Blur”.
“Для меня вся музыка и все записи, которые я делаю, одинаково важны. Я люблю “чистую” рок-музыку. Но ее изолированность иногда раздражает меня. Такой огромный мир музыки существует все рока, и только очень близорукий и ограниченный человек не желает охватить этот мир”.
Сегодня Албарн огладывается на забавных кокни-персонажей “Blur” с некоторым отвращением. Он рассматривает “Parklife” как “шутку, юмористическую запись, которая должна продаваться в магазине в отделе комедий, рядом с Монти-Пайтоном”.
Он отрицает, что “Blur” были частью движения, которое выступало за создание национального британского типа популярной музыки в противовес раннему американскому гранжу 90-х:
“Я только пытался изобразить, чем стала Британия со всеми этими лотереями, караоке и прочим. Сначала это была воображаемая Британия, но потом это стало действительностью, и мне грустно было наблюдать, как это происходило”.
Когда Тони Блэр попытался заставить брит-поп встать на сторону нового лейбористского движения “Cool Britannia”, Албарн поступил непредусмотрительно, хотя выгода была очевидной. Ноэль Галлахер был польщен, что его пригласили на Даунинг-Стрит и что на первых полосах газет появились фотографии, изображающие, как он распивает шампанское с премьер-министром. А Албарн отклонил приглашение, потому что чувствовал, что его используют.
“У меня была приватная беседа с Тони Блэром, и он хотел узнать от меня, каковы умонастроения молодых людей. Я ответил, что ему следует самому спросить у них. Он сказал, что раз уж “Blur” продали так много записей, то мы могли бы делать бизнес вместе. И что же это значило? Это было абсолютно цинично. Они хотели использовать нашу энергию для великой победы своей партии”.
Эта встреча оставила после себя неприятный осадок, и следующей зимой Албарн вступил в конфликт с лейбористским правительством, высказавшись против американских военных действий в Ираке, поддержанных Блэром. Албарн должен был выступить с речью в Гайд-Парке на мартовском митинге, когда миллионы людей вышли на улицы Лондона в знак несогласия с неизбежной войной. И речь Албарна получилась очень эмоциональной.
“Мой дед был искренним противником военных действий во время Второй Мировой, и тогда это действительно многое означало. Люди на улицах швыряли в него яйца и называли его трусом. Он был квалифицированным архитектором, и они погубили его практику”.
“Мой отец, который также уклонился от призыва в армию, был вместе со мной в марте, и мы стали говорить о дедушке. Дед умер в доме престарелых. Он объявил голодовку, потому что не хотел больше жить. Я бы никогда не скорбел о нем так, как следовало бы, но вот все это обнаружилось”.
Албарн осторожно заметил, что его политические взгляды не отражают мнение “Blur” в целом.
“Я не собираюсь публично ему противоречить”, - сказал Раунтри. – “Но каждый, кто знает нас, понимает, что мы – не дрессированные собачки Дэймона”.
И все же после ухода Коксона стало ясно, что “Blur” теперь полностью отражают мировоззрение Дэймона.
“В основном мы здесь просто поддерживаем Дэймона”, - признался мне Алекс Джеймс как-то раз во время записи альбома в Марокко.
И он, и Раунтри соглашаются с тем, что запись “Think Tank”, первого альбома без Коксона, была самой легкой и свободной от конфликтов студийной работой “Blur”. Очевидно, что причина этого в том, что никто кроме Коксона не может противоречить Албарну.
Сам же вокалист настаивает на том, что в “Blur” царит демократия. Но кажется, он сам себе противоречит, когда я спрашиваю его об уходе Коксона.
“Мы не боролись. Но Грэм занял такую позицию, что нам уже неудобно было работать вместе”, - говорит Албарн. – “Вот почему он больше не является членом группы. Он хотел претворить в жизнь свои собственные идеи, что вполне понятно. И я не был шокирован, когда понял, что наши пути разошлись”.
Оставшиеся члены группы осознают, что в их же интересах позволить Албарну руководить “Blur” так, как он сам считает нужным. Как комментирует это Раунтри: “Должен быть только один человек, который может встать и сказать: “Эй, слушайте меня”.
Найджел Вильямсон
Scotsman.com, 16.11.2003 г. Перевод: Елена