Парклайф Горького
Борщ, Битлбам и проститутки в гостинице. Басист "Blur" Алекс Джеймс рассказывает о приключениях группы во время первой поездки в Москву.
Я помню старого тур-менеджера, который рассказывал нам страшные истории, случившиеся много лет назад с "wi' Sabbath" во время их московских гастролей. Эти страшилки произвели на всех такое впечатление, что никто вообще не рассматривал Россию как возможное место для выступления. Менеджмент не видел никакого смысла в том, чтобы тратить нашу драгоценную рабочую неделю на выступление в стране, где 90 процентов музыки покупается на черном рынке. Наш агент тоже не видел в этом ничего привлекательного; законные 10 процентов едва ли стоили его времени. Ну, а дорожная команда стонала как обычно.
В транспортной компании нам заметили, что путь до Москвы весьма неблизкий... В общем, каждый, кто так или иначе вовлечен в музыкальный бизнес, действовал своим нормальным-консервативным-безопасным-эффективным-трусливым способом. Что ж, именно за это мы им и платим.
Я поехал в Москву прямо с мексиканского пляжа. У меня с собой была записка, в которой было отмечено: "теплая одежда" и "помните, что в Москве есть районы, которые вам не стоит посещать"...
Когда мы летим на самолете, там обычно есть и другие музыканты. Я, например, увидал Марка Алмонда, а затем один из наших бэк-вокалистов столкнулся в очереди с шефом службы безопасности Мэрайи Кэрри - она должна была прилететь в ближайшие пару дней, и он прибыл заранее, чтобы все проверить. Я был весьма впечатлен его стараниями - наш-то шеф службы безопасности о таком даже не подумал.
Мы прилетаем - и оказывается, что в качестве транспортного средства нам предоставили фургон. Мы не можем уместится в нем, так что мне приходится брать такси вместе с тур-менеджером и представителем промоутера, этакой тощей цыпой на высоких каблуках, с сумочкой от Louis Vuitton. Она выглядит так, что сразу становится ясно: фургон ей не подходит по-любому. Водитель такси высаживает нас на полпути в город. Дело в том, что мы попросили его ехать помедленнее, но это оказалось слишком большим ударом по его самолюбию: он, дескать, работает водителем такси уже 15 лет, и никто еще не критиковал его манеру вождения. Это весьма забавно, и вот результат - мы теперь стоим на обочине дороги. Такое случается, когда вы в турне: бесконечные перелеты, ожидание багажа, очереди, ожидание вокалиста, ожидание начала движения; мы живем в постоянной суете и движении, наша жизнь мимолетна, но иногда мы вот так внезапно останавливаемся. И здесь, около автострады, мы внезапно очутились в покое и мире.
Ну что ж, теперь мы просто стоим и разглядываем дорогу. Обочина находится высоко - это, наверное, из-за снега. Мы все в хорошем расположении духа, хихикаем и ждем, когда же нас подвезут. Наконец за нами приезжает босс тощей цыпы - ухоженный и красивый Эд, и мы мчимся на его новеньком авто - то ли Mercedes, то ли BMW - к нашей гостинице на Красной площади. В номере меня ждет обычная бутылка шампанского. Мда, шампанское - такой красивый и ни к чему не обязывающий подарок, особенно для музыканта, которому уже за тридцать.
Гостиница Метрополь. Очень широкие коридоры, декорированные золотом, огромное помещение для ресепшион. Парочка сексапильных проституток в баре. Нам положен обед, но я слишком утомлен, чтобы ждать остальных, так что гуляю сам по себе.
Обычно нетрудно быть незаметным, если тебе это необходимо - надо просто опустить голову вниз и идти, ни на кого не глядя. Я выскакиваю через запасной выход, чтобы избежать ожидающих снаружи поклонников, но несколько человек все же узнают меня и следуют за мной. Мне хочется побыть одному, но, подписывая их пиратские альбомы, я тронут их вежливостью и решаю спросить их, где можно попробовать гуляш. Они вызываются проводить меня, и я не вижу причин отказываться от этой помощи. Один из них, который лучше всех говорит по-английски, собщает мне с чистейшим оксфордским произношением: "У меня нет работы", причем с такой гордостью, как будто он сообщает, что он принц. Он очень доволен, что у него нет работы, как будто бы это невероятно тяжелый труд - не иметь никакой работы, но он справляется с этим!
Он - философ, как и все люди, у которых много свободного времени. Он благосклонно объясняет мне суть вещей. Например, то, что борщ на самом деле украинское блюдо. Он говорит, что гуляш очень острый, но я уверен в своем желании его продегустировать. Довольные и уставшие, мы выходим из кафе и направляемся к неоновой вывеске "Мороженое", чтобы попробовать что-то маленькое и восхитительное. Потом я наконец отправляюсь спать.
Задержка самолета вообще обычно производит на меня весьма положительный эффект, заставляя меня проснуться в разумное время. И вот свежее, ясное и яркое сентябрьское утро - самое время для прогулок в футболке и отдыха в тени. Перед ланчем я звоню жене и велю ей вылетать следующим рейсом. Все просто замечательно, и мне кажется, что начинается какая-то новая жизнь.
Невероятное количество новых хороших друзей, пугающих вещей и вседозволенности. До этого мы играли в Восточной Европе лишь один-единственный раз: это было в Эстонии еще до эпохи брит-попа. Шик в Эстонии? Это был шик стройплощадки. А вот Москва - великий и изящный город. Парижские бульвары, американский неон, лондонские скверы - в Москве есть все компоненты великих городов мира и даже нечто большее. Всю технику, за которой едут в Токио, можно найти и в Москве: крошечные видеокамеры, роскошные аккуратные мобильники, огромные телевизоры, контрабандное программное обеспечение, голливудские фильмы, которые выйдут во всем мире только на следующей неделе - здесь шоппинг получше, чем в Токио!
Некоторые места на планете имеют особое очарование. Кларидж, Top of the Pops, целые районы Нью-Йорка, улица Джермин, Cент-Джеймс утром, Фойлес, Тэйт Модерн, когда он пуст, гостиница Feltrinelli Lake Garda, шоколадница Le Chat Bleu в Le Touquet - везде есть свой шарм. И в Москве тоже. Чувствуется, что каждый живет своей жизнью, потому что нужно жить. Девушки делают красивые прически; они носят D&G и высокие каблуки. Они красивы. Здесь нет толстяков, нет занюханных юродивых, выпрашивающих у вас денег. Зато есть достоинство и благородство. В этом они действительно нас переплюнут. В нашей гардеробной работают две скромные и привлекательные тихие девушки - просто классно.
Аудитория реагирует так, как на концертах "Битлз" в шестидесятых. Когда мы играем "Beetlebum", люди прямо передо мной по-настоящему плачут, так что даже не могут подпевать, хотя они и пытаются. Брит-поп, как кто-то позже сообщил нам, был здесь саундтреком к крушению эпохи коммунизма, так что эта музыка слишком много значит для некоторых наших товарищей. Я задаюсь вопросом, чем же для этих людей была песня "Country House"? Все очень волнующе, и это один из тех концертов, который напоминает нам, зачем мы играем музыку, зачем мы вообще живем - и каждый из нас чувствует себя отлично.
И вот все уже почти готово для банкета. Официанты продолжают приносить блюда: бифштексы, картофель с укропом, лосось, запеченный картофель, салаты с ярко-красными упругими помидорами, хлеб, местная экзотика из разряда "а что это такое?" и прочая вкуснятина. Все в нашей команде выглядят просто королями, девушки из офиса опрокидывают уже по второму бокалу игристого вина.
Я покидаю наш закрытый зал, чтобы побродить по клубу. Когда я вхожу в другой зал, все люди встают и приветствуют кого-то. Я на всякий случай оглядываюсь, но позади меня никого нет. Тогда я кланяюсь им и прохожу в курительную. Там курит наш шеф службы безопасности, и он говорит мне: "Dem got ubba-bubba poipes in there and Vogue models for yew, lerrus know if the girls are a pain". Он из Волверхэмптона! Я бреду сквозь завесу дыма в некую комнату с драпировками в марокканском стиле и вижу там беззаботного Фила Дэниелса. Очень привлекательная девушка держит конец кальяна в одной руке и зажигалку в другой. С зовущей улыбкой она спрашивает меня и Фила, не желаем ли мы чего-нибудь. Мы отвечаем, что нет. У меня мурашки бегут по коже, вот дерьмо. Тут заходит какой-то тип и очень медленно, вкрадчивым голосом говорит Филу: "Эй, Джим-ми..." Мы с Филом переглядываемся и офигеваем. Мне надо срочно отсюда смыться, потому что у меня такое чувство, что меня сейчас отымеют. В соседнем помещении - полдюжины молодых леди с внешностью моделей Vogue, они медленно что-то потягивают из бокалов. "Hi", - говорит блондинка. "Hi" - отвечаю я. "Ты откуда?" - спрашивает она. "Из Борнмута", - говорю я. Она восклицает: "Это удивительно!", и она определенно говорит искренне. Погоди, дорогуша, ты еще не знаешь, что я рок-музыкант! Но мне необходимо отсюда свалить. Моя жена прилетает в 17.30. Я иду обратно через зал, в котором все вставали при моем появлении, и они вновь встают. Я возвращаюсь назад в фургоне и ложусь спать.
Что за женщины работают в обслуживании номеров? Я даже не знаю, где меню, а она уже подходит и спрашивает на счет завтрака. Я упоминаю буфет, но она уже говорит: "О, гляди-ка, милый, они предлагают икру". Я понятия не имею, сколько же это стоит, не знаю даже обменный курс. Но завтрак превосходен, и она уходит бездельничать, говоря напоследок пару ласковых об Аэрофлоте.
На Красной площади мы с одним англичанином, который мне сразу понравился, делаем несколько фотографий для агентства Рейтер. Он прожил здесь пять лет, и он все еще усмехается и хихикает: "Да, это круто!" Я спрашиваю его, где лучше всего купить икру, и он говорит: "Минуточку", достает мобильник и нажимает кнопку вызова. "Белуга, сотня фунтов за килограмм, непастеризованная, она будет у вас сегодня вечером. OK?" "Да, товарищ, сердито!" Мы поворачиваем за угол. Идет дождь, и у каждого своя история прошлой ночи. Кто-то пришел домой с моделью подводной лодки в руках, а кто-то все еще непонятен...
"А вот место, где Иван Грозный поджаривал людей," - говорит наш приветливый фотограф, указывая на конкретный котел. Красная площадь - это оранжевый прямоугольник. Причем с одной стороны может находиться сказочный дворец, а с другой - шикарный магазин дамского белья. Женщины действительно красивы. Они повсюду, и они очень нарядны. Высокие скулы, высокие каблуки, высоко подобранные волосы. Женщины заглядывают мне в глаза.
Можно посмотреть на тело Ленина - оно находится в стеклянном гробу в одном из зданий. Мы освобождаемся в полдень, так что успеваем позавтракать. Едим тушеное мясо. А затем направляемся к магазинам с сувенирами. Они великолепны! Мы задерживаемся на рынке русских матрешек. Больше всего мне понравилась матрешка, изображающая Осаму бин Ладена, открывая которую, видишь Саддама Хуссейна, а затем - Муссолини, и так далее, пока не появится крошечный Гитлер. Весьма забавно. В старинном магазине мы глазеем на иконы и всякую всячину. Мечи, светильники - все как обычно. Мы ничего не покупаем, но нам нравится смотреть.
Движение ужасно, и потрепанные, сельского вида автомобили выглядят не очень-то дружелюбно. Они даже кажутся злыми. Огромные сиденья. Это нечто среднее между трактором, танком и Morris Marina. Настоящий ретро-шик. На самом деле, здесь все просится в руки стилистов. Иконография, настоящий эстетический пейзаж - все кажется мне экзотическим и приковывает внимание. И тут водитель такси назначает нам цену в три раза выше, чем должно быть. Ублюдок.
Мы немного отдыхаем, а затем начинается наш второй концерт. Килограмм икры - это, наверное, целое ведро. Непастеризованная икра намного лучше, чем то, что мы здесь ели, но мы все чувствуем себя немного больными. Публика на концерте бьется в такой же истерике, как и предыдущей ночью. Зачем мы даем концерты по всей Америке, когда мы могли бы выступать в Санкт-Петербурге, Киеве, Белграде и Стамбуле? Мы ведь играем не ради денег... ну, может быть, кроме тех случаев, когда это действительно очень большие деньги. Мы играем для того, чтобы было что вспомнить, и сегодня - именно такой концерт.
Мы обедаем в другом месте, и интерьер там напоминает фильмы Schrager/Starck. Меню немного японское. Я ем бифштекс, и он просто тает во рту. Жена пробует три основных блюда и шоколадную сигару. В ресторане мы пользуемся большим вниманием со стороны папарацци, но они не смеют фотографировать нас с набитыми ртами. Дэймон застрял в баре. Дэйв куда-то исчезает, Фил обсуждает Chelsea. Интересно, что поделывает Марк Алмонд? Бэк-вокалисты заказывают много шампанского, и это второй великий день рока. Да, именно так. Это похоже на Нью-Йорк, на тот Нью-Йорк, каким он был прежде - пока Джулиани не заставил всех ложиться спать вовремя. Вы можете включить Москву в список величайших городов мира.
Алекс Джеймс, 3 октября 2003 г. Перевод: Елена
